Было у отца три дочери: Вера, Лидия, и я Анна, самая младшая. Семья дружная, любящие родители. Жили в хуторе, удивительное место в дельте Дона. Река, разделяясь на рукава, образует остров, и на этом острове прошли моё детство и юность. На противоположном берегу древний город, где хуторяне работали на заводах, а дети после четвёртого класса учились в школе. Старшая сестра рано вышла замуж за военного и уехала на Сахалин. Приезжала с семьёй каждое лето в отпуск с подарками, и я щеголяла в модной одежде на зависть подружкам. Но и сама шила. Мама договорилась с мастером ателье, и она научила меня азам шитья.

У моего отца была присказка: «нет такого слова не могу, это значит, не хочу». Поэтому обязанности по дому, огороду исполнялись без пререканий и, замечу, по доброй воле, как само собой разумеющееся. Средняя сестра была по возрасту на выданье, когда мне стукнуло шестнадцать лет. Красавица, в мать и фигурой и лицом. Мама хвалилась: «Лида что не наденет, как влитое на ней». Женихов - пальцев на руках и ногах не хватит, если считать.

Был у неё морячок, можно сказать, про запас. Сестра со мной сердечными делами не делилась, разница у нас семь лет, и в дом, так заведено в хуторе, не водили. Ходили на танцы в город, потом на лавочке, возле дома свиданьичили.

Я по его письмам к ней знала о нём. Вскоре Лида встретила своего Сергея и вышла замуж. И тут объявился Глеб, тот морячок. Да поздно, поговорили они, и он уехал. И вдруг через некоторое время я получаю от него письмо с предложением дружбы. Моё состояние тогда можно выразить одним словом - эйфория. Первый взрослый парень в моей жизни (на шесть лет старше), которому я приглянулась. Конечно, были одноклассники, но я о них уже всё знала, интереса к ним не испытывала. А Глеб нездешний, тем более такой симпатичный, на подбородке якорёк выбрит. Мечта! Романтика! Глеб после армии учился в высшей мореходке в Латвии. Конечно, я стала отвечать на его письма. Наивная девчонка писала об учёбе (училась в десятом классе), о поэзии, а он рекомендовал творчество Вилиса Лациса. Брала в библиотеке, а если не было книги, свободное время просиживала в читальном зале, изучала, чтобы можно было чем поделиться с Глебом, хотя я сама тоже любила книги, а эту Он читал.

После окончания школы летом Глеб пригласил меня к себе познакомиться с родителями. Родители меня не пустили, да и я побаивалась. И тогда он приехал сам. Уверил родителей в серьёзных намерениях, объяснил, что через полтора года закончит мореходку, да и мне тоже надо продолжить учёбу. В общем, расположил их к себе. Пробыл у нас день, а вечером я пошла провожать его на катер. Идём, говорим о чём-то, и вдруг он повернул меня к себе и … поцеловал. Первый поцелуй для меня, причем не юноши, но мужа. Я была до того ошарашена, что расплакалась и обозвала его скотиной, а Глеб растерянно извинялся. Расстались, и я некоторое время не отвечала на его письма. Потом отчего-то заскучала, вспоминала его лицо, слова… влюблялась. И решила ехать к нему поближе, в Ленинград, поступать в строительный техникум. Мама была против, а отец поддержал меня, проводил в аэропорт. В Ленинграде я сдала экзамены, прошла по конкурсу, получила общежитие, устроилась. А на ноябрьские праздники Глеб приехал на день. Мы гуляли по Ленинграду, уже напропалую целовались в парадных, а вечером он улетел. Договорились, что по окончании мореходки поженимся и уедем по его назначению, а я переведусь на заочное отделение. Я уже тренировалась подписываться его фамилией и не обращала внимания на его постоянные расспросы о Лидии. Была молода, доверчива, счастлива. Говорят же, счастье глаза застит. Хотя всё так и случилось.

Мы поженились и уехали на Камчатку. Глеб меня берёг и считал, что детей заводить не стоит до окончания учёбы. Боже, как же я была счастлива. Любила без оглядки единственного мужчину в своей жизни и была уверена, что тоже любима. Глеб всегда гордился мной перед своими друзьями, считал отменной хозяйкой. А через год мы поехали в отпуск, сначала к его, а потом к моим родителям. Лида в то время жила с родителями, семейная жизнь не сложилась. Её муж в подпитии затеял драку с органами правопорядка и загремел на три года в места не столь отдалённые. Я так соскучилась по родным, что не обратила внимания на её слова: «Отбила кусок хлеба». Ночью, лёжа в постели, кручинилась о её судьбе, а Глеб меня успокаивал.

Среди ночи я проснулась от странного предчувствия. Глеба рядом не было. Я выскользнула из постели и, выйдя во двор, услышала голоса, доносившиеся из беседки. Говорил Глеб. Он убеждал Лиду в своей любви к ней, объясняя, что и женился на мне, чтоб только знать о её судьбе, хоть иногда видеть её. Шока у меня не было, обиды не было, меня не было. Я смотрю кино. Тихонько вышла в другую дверь террасы, прошла к Дону. Дул низовой ветер с моря, залило мостки. Я в ночной сорочке легла на них, потом сняла сорочку и голая нырнула с мостков. Вода, парное молоко, обволокла и успокаивающе качала на волнах. А я, погружаясь с головой, смывала с себя и грязь, и враньё, и неразделённую любовь.

Спасибо Дон-Батюшка! В тот час только ты помог мне сделать выбор. Вернувшись, пока все спали и Глеба не было, я взяла свои вещи, документы, на лодке (в хуторе у каждого лодка) переправилась в город и, дождавшись утра, уехала в Ростов, откуда улетела в Ленинград. В аэропорту дала родным телеграмму, что со мной всё хорошо, я поступила так, как надо. Глеба просила меня более не беспокоить. Устроилась на работу в домостроительный комбинат, получила общежитие, заочно училась.

Жила, как робот. Душевная пустота. Зла на Глеба не было, даже жалела, жить с нелюбимой ради любви к другой. И так притворяться! Вот этого я понять не могла, но плохого ему не желала и думала, может у них с Лидой и срастётся. Не срослось. Глеб писал отцу, просил мой адрес, но отец не дал, чувствовал, не моя вина, хотя причину разрыва я не открыла.

И всё же через год мы встретились в Ленинграде. Я подала на развод, и он прилетел. Честно скажу, и боялась, и ждала встречи, а увидела, - чужой человек, совершенно не мой. То ли отгорело, то ли как в песне: «Первая любовь придёт и уйдёт, как прилив и отлив». Глеб только спросил: «Ты всё слышала?», на что я ответила, что уже не важно. Он взял мои две руки и произнёс: «Что мне сделать, чтобы вернуть тебя?» Я молча, отняв руки, вошла в загс. Разводили в загсе, видимо, потому, что детей не было. После развода сказал: «А ты стала другая, я тебя такую не знал». Так хотелось ответить: «Я же была влюблённая». Промолчала, зачем говорить о том, чего уже нет. И только после встречи и развода я как бы провела черту. Надо жить дальше, у меня всё впереди.

Через некоторое время вышла замуж за моего нынешнего мужа. Я бы не торопилась с замужеством, да Андрей получил травму и лежал в больнице, а я его навещала как однокурсника. Вот там он и объяснился в любви ко мне ещё с первого курса. Вы думаете, я легковерная дурёха? Из огня да в полымя? Но я почувствовала, увидела во взгляде, в каком-то смущении передо мной, что это правда, и не ошиблась. А главное, мне было легко с ним. Пришло понимание, Любовь идёт к Любви, а не иначе. Надо просто разрешить себе быть по-настоящему любимой.